Говорящие дома
Есть в Самаре говорящие дома. Некоторые из них настоящие болтуны, от других – спрашивай не спрашивай – слова не дождешься. Есть такие, которые, не зная ни одной истории, такого нафантазируют, что соседним домам краснеть приходится. И есть другие – дома, в стенах которых эти самые истории рождаются и живут.
Услышать удивительные рассказы не сложно. Гораздо труднее – подружиться с домом. Для этого нужно внимательно посмотреть на него, заметить самые маленькие узоры и украшения, ласково погладить стены, узнать о том, когда и кем был построен дом, зайти внутрь, еще раз все осмотреть, а главное – похвалить. Если вы будете очень искренни, то услышите небольшой скрип и почувствуете тепло. Это дом вам улыбается. А если улыбается, значит готов дружить.
Лучший друг самарских домов - Хранитель города Самарик. Он любит по вечерам посидеть на крышах старинных зданий и послушать разные истории. Домов в Самаре так много, что истории эти никогда не повторяются, а только обрастают разными подробностями.
Больше всего все дома мечтают о том, чтобы посмотреть другие города или хотя бы сходить на соседнюю улицу. Но судьба их такова, что век им на месте стоять, с жителями своими дружить, истории хранить.
Самарик и Дом с волшебными окнами. Часть 1
Больше ста лет назад на одной очень красивой улице Самары началась большая стройка.
– Скоро у нас появится новый сосед, – говорили друг другу особняки, стоявшие рядом. Каждый из них был образцом архитектурного искусства, и им очень хотелось, чтобы и новый житель был особенным.
Шли месяцы, росли стены. Строители давно закончили первый этаж, подходил к концу второй.
– Удивительное здание! – делились впечатлениями, раскланиваясь по утрам, дома-соседи. – Что же это будет?
И вот настал день, когда рабочие убрали последние строительные леса, забили последний гвоздь и использовали последнее ведро с краской. На следующее утро, как только первые лучи солнца озарили окрестности, новенький дом любопытно оглянулся и сказал:
– Бонджо́рно*!
Только проснувшиеся соседи широко раскрыли глаза, переглянулись и переспросили:
– Что-что?
– Бонджо́рно! – снова улыбнулся новый дом. – Ко́мэ ва**?
– Да он итальянец! – ахнули особняки.
Действительно, новое здание было построено в стиле итальянского ренессанса и напоминало дворец.
– И еще я немножечко француз, – сказал уже по-русски, немного смущаясь, пахнущий краской дом. – Мы с парижской Гранд-Опера довольно похожи.
– Вот это да! – восхитились особняки. – Добро пожаловать в Самару, итальянский француз! Извольте окунуться в самарское гостеприимство! Чем заниматься желаете?
– Балами да приемами, – поклонился «иностранец». – Если оркестр будет громко играть, мешать вашим хозяевам и гостям, только скажите. Ун моменто*** все исправим.
Годы шли, итальяно-французский дворец стал в Самаре совсем своим. В его залах постоянно звучали вальсы, по чудесному зимнему саду, полному экзотических растений, прогуливались дамы, шумел фонтан. Время текло размеренно, и небольшому дворцу казалось, что так будет всегда.
Но однажды все изменилось. Хозяева, необыкновенно любившие дом, собрали вещи и уехали, а в комнатах, где ранее велись неторопливые беседы, стало шумно. Вальсы здесь уже не слушали. Только топали, бегали, рвали, мяли, рушили, стучали и кричали.
Дом решил затаиться и переждать смутное время. Да и поговорить вокруг стало не с кем. Все дома на этой улице съежились, почти как люди, вжали головы в плечи, зажмурились и стали ждать.
Ждать пришлось долго – почти двадцать лет. Зато то чудесное утро прекрасный особняк помнит до сих пор.
Первым к его парадному входу прилетел хранитель Самары – Самарик.
– Бонджо́рно, ами́ко****! – весело закричал хранитель. – Встречай новых хозяев!
Вслед за Самариком, по лестнице, залитой утренним солнцем, поднялись дети. За ними шли взрослые, в руках которых были коробки с глобусами, красками, нотными тетрадями, мольбертами, пуантами, теннисными ракетками, фотоаппаратами и другими очень важными для детей вещами.
– Какой хороший дом нам подарили! – смеялись мальчики и девочки, бегая по этажам. – Мы будем здесь творить и изобретать, танцевать и петь, рукодельничать и мастерить! А еще немного баловаться и веселиться!
Дети бегали по коридорам, рассматривали комнаты и трогали своими ладошками стены. Сначала дом делал вид, что ничего не слышит и не чувствует: на всякий случай он решил поосторожничать. Но затем, когда солнце уже высоко поднялось над его башенками, а детей стало в восемь раз больше, дворец разом распахнул свои глаза-окна, встряхнулся и неожиданно для себя запел-закричал на всю улицу: «Ах, Самара-городок! Как же весел снова я! Как чудесен снова я! Проходите все в меня!» Почувствовав, что трудные времена прошли, и он снова любим, Дворец разулыбался и пошире открыл двери.
С тех пор здесь, скоро уже как сто лет, каждый день происходит что-нибудь интересное. То балерины фуэте крутят, то мальчишки из технического кружка самолет радиоуправляемый запускают, то ансамбль ложкарей по лестницам пройдет, то девочки показ модный устроят. Дворец нежится в детской любви, и никогда не грустит. А если кто и спросит его, не скучает ли он по своему детству, по вальсам да мазуркам, то услышит полный достоинства ответ.
В зависимости от настроения, Дворец ответит на итальянском, французском или русском, но скажет он одно и то же: лучшей музыки, чем детский смех, не существует.
* Buon giorno (итал., перевод – «доброе утро»)
**Come va? (итал., перевод – «как дела?»)
***Un momento (итал., перевод – «сию секунду»)
**** Amico (итал., перевод – «друг»)
Самарик и Дом с волшебными окнами. Часть 2
- Бонджо́рно, ами́ко*, - прокричал как-то хранитель Самары Самарик, подлетая к своему другу – Самарскому дворцу детского и юношеского творчества**. – Один вопрос у меня к тебе есть, который покоя мне не дает.
- Спрашивай, дорогой хранитель, - ответил особняк, радуясь другу. – Расскажу все, что знаю.
- Почему тебя называют Дом с волшебными окнами? Я три раза вокруг тебя облетел, никаких чудес не заметил, - пожаловался Самарик.
- Ха-ха-ха! – рассмеялся дом. – Потому что надо смотреть не на окна, а сквозь них. Лети-ка, посмотри!
И Самарик полетел. Заглянул в первое окно, а там дети перед мольбертами сидят, рисовать учатся.
- Привет, Самарик, - улыбнулся учитель рисования. – Заходи! Вернее, залетай.
- А что рисовать будем? – спросил, поклонившись, Хранитель.
- Планируем вазу с цветами, но, раз уж ты к нам прилетел, может, твои портреты сделаем? Посидеть на одном месте с полчасика сможешь?
- Звучит заманчиво, - ответил Самарик, - но больше трех минут не усижу. Лучше цветы рисуйте, потом картины по городу развесим.
Пока дети рисовали букет сирени в круглой прозрачной вазе, хранитель смотрел за их движениями. На бумаге, словно по волшебству, рождались хрупкие светло- и темно-сиреневые соцветия, украшенные нежной зеленью. На них падал нарисованный яркий солнечный свет и, преломляясь сквозь воду в нарисованной вазе, бликовал на поверхности стола. Еще один взмах кисти, последний мазок – и вот в классе уже запахло сиренью.
- Это же волшебство какое-то! – завороженно смотря на картины, произнес Самарик. – Весной повеяло!
Учитель живописи улыбнулся и, пока ребята вытирали кисти, пригласил Самарика на свои уроки:
- Приходи, милый хранитель, я и тебя научу так рисовать. Стены всех зданий потом цветами разрисуем. Не город будет – сад!
Хранитель поблагодарил учителя, обнял на прощание каждого ученика и отправился дальше. Следующие окна принадлежали балетному классу.
- Самарик? Добро пожаловать! – позвала Хранителя педагог по танцам, знаменитая в прошлом балерина. – В нашем классе мы всегда трудимся, чтобы потом парить на сцене.
- Здравствуйте! Парить я умею, трудиться люблю, - ответил Самарик. - Можно с вами потренироваться?
- Конечно! Надевай шорты, майку, чешки и к станку.
Хранитель нарядился и вошел в зал. Юные балерины уже делали шпагаты и батманы. Самарик погладил себя по животу и… але-оп! Сел на шпагат!
- Хранитель, какой ты молодец! А мы-то думали, что из-за любви к пирожкам ты и присесть не сможешь!
- Ага! А я еще и так могу!
И тут Самарик сделал колесо, закружился на одной ноге, встал на лапы и пробежал на них ползала.
- Это чтобы вы не думали, что я неспортивный. За день так по городу набегаешься-налетаешься, что потом хоть сто пирожков можно съесть и ни на грамм не поправиться! Вы мне главное обруч не предлагайте! – сказал хранитель, вспомнив о приключившемся с ним происшествии в цирке. – Всем пока!
Выйдя из зала, Самарик решил подкрепиться. И тут он услышал дружный стук ложек.
- А! Вот куда мне надо! Где же здесь столовая?
Хранитель полетел на звук ложек и… чуть не упал, когда увидел два десятка детей и взрослых, весело стучавших в ложки на сцене актового зала.
- Постойте! Постойте! – закричал Самарик. – Вы неправильно пользуетесь ложками! Ложками надо есть!
- Привет, Хранитель! – поздоровалась и сразу рассмеялась педагог. – У нас здесь ансамбль ложкарей, проходи, поиграй с нами!
- А ансамбль вилкарей тоже есть? - спросил, широко раскрыв глаза, Самарик. – Я слышал, что на тарелках тоже играют, но, по-моему, это слухи. Кто же будет играть на тарелках?! Тарелки существуют для того, чтобы есть.
- Ох, Самарик, Самарик! – теперь уже хохотал весь ансамбль. – На вилках играть мы не пробовали, но на тарелках, поверь, играют. Этим занимаются барабанщики! Идем к нам!
- Но я искал столовую, - почти расстроился Самарик, - а тут вы… ложками стучите.
И живот Самарика громко заурчал.
- Пошли, дорогой хранитель, - улыбнулась педагог ансамбля. – Я отведу тебя на кулинарные курсы. Слышала, там девочки сегодня тортики печь учатся.
- Нет, отведите меня лучше на курсы кушателей, - закричал Самарик, - я не смогу печь, пока я голодный!
- Я именно это и имела ввиду, - засмеялась педагог. – Девочки уже заканчивают, чувствуешь какой аромат по дворцу пошел?
Самарик вдохнул и даже прикрыл глаза: так вкусно пахло бисквитными, слоеными, ванильными и полными сгущенки тортиками.
- Я сам найду, не провожайте, - прошептал Самарик. Хранитель вышел из Дворца и, закрыв глаза, полетел к следующим окнам.
В кулинарном классе на специальной стойке уже стояло двенадцать многоярусных кремовых тортов.
- Торта, варенья, сахара, сгущенки… что угодно, пожалуйста, пожалуйста, скорее,- еле летел по классу Самарик, напоминая путника в пустыне, дошедшего до колодца с водой. – Где здесь занятия для кушателей?
Девочки так обрадовались хранителю, что быстро поставили чай, накрыли стол белоснежной скатертью, положили для Самарика на стул несколько толстенных кулинарных книг, чтобы ему было удобно сидеть.
- Кушай, дорогой хранитель, ты должен каждый торт попробовать, чтобы никто из нас не обиделся!
«И где я был раньше? – думал Самарик, кусая от каждого торта подряд, - я бы отсюда вообще не выходил. Так и ходил бы из одного класса в другой! А еще лучше только в этом бы сидел и кушал, кушал, кушал… А потом бы вообще мастером спорта стал по тортопоеданию…»
Попробовав все 12 тортов и сказав «спасибо» каждой девочке, хранитель полетел на крышу Дворца.
- Ну что, понравились тебе мои владения? – спросил Дворец. - Понял, почему у меня волшебные окна?
- Да, дорогой Дворец, в каждом окне дети чудеса настоящие творят, - улыбнулся Самарик. – Но с ложкарями надо что-то все-таки делать. Ты их в кулинарный класс переведи, пусть там стучат ложками, а то ведь людей только зря запутывают.
Дворец рассмеялся так, что все окна в нем задребезжали. Но Самарик уже был далеко. Он летел домой. Из одного его кармана торчали чешки, из другого - кисти. Подмышкой он держал картину с нарисованной на холсте сиренью, а в сумочке, перекинутой через плечо, лежали несколько кусочков торта, припасенных для белок.
«Все-таки мой город не только самый красивый, - думал хранитель, - но и самый волшебный. Жаль, что не каждый дом снаружи похож на Дворец. Но ведь каждый может стать им изнутри, если его жители будут с такой же любовью относиться к детям».
* Buon giorno, аmico (итал., перевод – «Доброе утро, друг»)
** Детская организация размещается в особняке Наумова 1905 года постройки
