Семья у родителей моего отца была большая - их было одиннадцать братьев и сестер. Последними родилась двойня: мой отец - Василий Павлович Финкельштейн и его брат близнец. Судьба брата сложилась трагически, он ушел добровольцем на фронт и погиб под Москвой. Вся большая семья жила в городе Моршанске, что в Тамбовской области. 
Моршанск- маленький городишко, и в семье решили, что дети должны быть образованными. Василий Павлович и две его старшие сестры решили поступить в Саратовский университет. Почему папа и его сестры решили именно туда поступить, в голову не пришло спросить. Часть братьев и сестер осталась жить в Моршанске. Иногда они приезжали сюда в Самару, навестить нас. Сейчас понимаю, какое это детское счастье, какая это такая драгоценность, когда есть большое количество родных, близких людей. 
После окончания Саратовского университета моего отца по распределению направили преподавать в Куйбышев. 
Учителем он был замечательным. Но дело, которому он посвятил всего себя — это литературный кружок, затем ставший филологической школой. Руководство литературным кружком - это была, по сути, основная работа, та работа, которой он отдавал очень много душевных сил. В этот коллектив стремились ребята - школьники старших классов со всего города, потому что это было уникальное место. Школа советского времени - это очень серьезная официальная организация, очень идеологизированная, со строгой дисциплиной. 
Филологическая школа Дворца пионеров напротив была лишена всякого налета казенщины. Абсолютно. Аура, атмосфера, которая царила в этом кругу, была совершенно, в корне отличной от той, что была в любой советской школе, даже очень хорошей. Важной чертой коллектива был уважительный разговор с ребятами. Когда в тебе видят человека, личность и очень уважительно к тебе относятся - это рождает стремление по зову души и сердца приобщиться к общему делу, творчески и с охотой работать. Этот коллектив был настоящим оазисом с животворной атмосферой, говорю это как выпускник филологической школы. 
Огромное количество знаменитых ныне горожан закончило литературный кружок. Большая часть выпускников ушла в гуманитарную сферу, но очень многие стали специалистами в точных науках. Я работал в строительном институте, когда я пришел туда устраиваться, то встретил Т.Б. Арбузову- доктора наук, заведующую кафедрой строительных материалов. Она также была воспитанницей филологической школы Дворца пионеров и школьников. Таких случаев было много: врачи, инженеры очень многие, артисты, журналисты. Очень многие с теплотой вспоминают учебу во Дворце. 
Папа часто на занятия приглашал гостей - ведущих профессоров Куйбышевского педагогического института. Педагогический институт был в то время одним из лучших высших учебных заведений Советского Союза. Одно время папа сам преподавал в институте, был со многими преподавателями в хороших отношениях, лично их знал. Ведущие профессоры института приходили читать лекции во Дворце, общались с ребятами. Это было очень интересно. Такие конференции проходили в большом зале Дворца пионеров. Выступали: Я.А. Роткович, Бочкарев, М.С. Силина. 
Выступали многие ведущие деятели культуры, многие поэты: Андрей Андреевич Вознесенский, Роберт Иванович Рожденственский, Мария Владимировна Миронова (народная артистка СССР, мать Андрея Миронова). 
До сих пор помню, хоть и прошло много лет, как проходили обычные занятия в школе юных филологов. Когда я или кто-то из моих друзей получал задания-сообщения, то тогда занятия проходили за круглым столом. Это была не очень большая аудитория, хотя человек 30 помещалось вокруг громадного круглого стола. Мы садились, и начиналась беседа по темам. Сегодня, скажем, говорили о Паустовском, завтра о Маяковском. Парни и девчонки выступали, обсуждали - живая человеческая, творческая атмосфера. На следующее занятие выдавались новое задание. 
В гости к отцу часто приходили многие и выпускники и воспитанники филологической школы, так хотели с папой пообщаться. 
Василий Павлович был человеком замечательным. Дома у нас всегда была теплая, ровная атмосфера. Возникало ощущение, что ты за каменной стеной. В семье нас было трое детей, и все мы были не паиньки. Время, когда мы росли, было страшное - время после войны. Мама моя - Нина Моисеевна, пока мы не подросли, всегда была с нами дома. А папа был настоящим добытчиком и содержал всю семью. Мама пошла работать только после того как мы «встали на ноги». Хотя папа много работал, мы не ощущали, что он не может с нами общаться, потому что загружен. Такого никогда не было. 
За 40 лет, которые я жил с папой не помню, просто не было случая, чтобы он не только руку, голос чтобы поднял. 
Любимыми писателями у него были Антон Павлович Чехов, Максим Горький. 
Понимаете, вот хорошая погода ее не замечаешь, потому что она хорошая, ну приятно. А вот когда подымается ветер, идет дождь и холод, только тогда понимаешь как хорошо, когда тепло. 
Когда я уже стал совсем взрослым человеком, понял, что родители у меня были редкие, замечательные. Теперь понимаешь, что тогда было очень, очень тяжелые годы для взрослого человек а- годы перед смертью Сталина: 47-й, 48-й, 49-й. Такого жуткого, страшного государственного антисемитизма. Это я теперь понимаю, что можно было впасть в меланхолию. Теперь только понимаю, насколько должно было быть страшно. Но я не помню, чтобы отец выбивался из колеи. Замечательным он был человеком.
Благодарим за интервью и предоставленные фотографии Михаила Павловича Финкельштейна
Записал Сергей Васюткин